Перейти к основному содержанию
Перейти к основному контенту
Пресс-релизы

На выходе из зоны турбулентности

Эксперты Accenture о будущем банков и финансовых организаций

Российский финансовый рынок движется в соответствии с общемировыми трендами, где-то отставая, а где-то обгоняя их. Банки и другие игроки финансового сектора вынуждены существенно меняться, чтобы удерживать клиентов. О текущей ситуации в сфере финансовых услуг и о будущем, которое ждет банки, мы поговорили с экспертами консалтинговой компании Accenture.

Нашими собеседницами стали Ирина Одинаева, старший управляющий директор департамента «Стратегия и консалтинг» по работе с банками компании Accenture в России и Казахстане, и Мария Гусева, директор – старший эксперт департамента «Стратегия и консалтинг» для финансового сектора Accenture в России и Казахстане.

Ирина Одинаева

Про текущую ситуацию на рынке

Компания Accenture регулярно выпускает Accenture Disruptability Index — исследование, которое оценивает уровень восприимчивости различных отраслей экономики к радикальным преобразованиям под влиянием прорывных технологий. В глобальной экономике все отрасли развиваются в рамках общего жизненного цикла, проходя через схожие стадии. Сначала вызревает некая потребность в изменениях, потом идет этап бурной перестройки, затем ландшафт несколько стабилизируется вокруг новых лидеров и новых бизнес-моделей –  рассказывают наши собеседницы. По их оценке, российский финансовый рынок сейчас проходит «зону турбулентности», все ближе приближаясь к этапу кардинальной трансформации.

Ирина Одинаева: «Стадии развития компаний разных секторов схожи на всех рынках. Российский рынок финансовых услуг в последние несколько находился в турбулентном состоянии – этот этап характеризуется снижением уровня доходности и назреванием неэффективности текущих бизнес-моделей. В этих условиях игроки начинают искать новые источники прибыли – например, в области нефинансовых услуг. Игроки пытаются обогащать свой основной бизнес новыми видами деятельности, чтобы получать дополнительный доход, в первую очередь комиссионный. Флагманским примером таких изменений в России является Сбербанк, который активно движется к превращению в технологическую компанию, способную предложить клиенту услуги на все случаи жизни. Это бизнес-модель, когда клиента не выпускают из централизованной экосистемы, закрывая абсолютно все его потребности.

Можно сказать, что сегодня рынок переходит к стадии, когда ландшафт начинает стабилизироваться вокруг новых лидеров — в России это сейчас происходит вокруг Сбера. И вопрос в том, будет ли у него достойная конкуренция на этом рынке. Мы все видели, что происходило с потенциальным объединением «Яндекса» и Тинькофф банка, ждали, что появится вторая экосистема с финансовым сервисом в центре. Этого не случилось, но при этом «Яндекс» остается крупным игроком и не оставляет попыток встроить банк в свою экосистему. Тинькофф остается заметным экосистемным игроком, но по масштабу пока еще очень далек от лидера. Также мы наблюдаем за серьезными изменениями, которые происходят в ВТБ — банк работает с новыми направлениями, пилотирует технологические продукты, создает платформы, которые помогут предлагать клиентам максимальное количество услуг. На наш взгляд, мы находимся на пороге передела рынка, однако его результаты пока нельзя однозначно предугадать».

Мария Гусева, директор - старший эксперт департамента «Стратегия и консалтинг» для финансового сектора Accenture в России и Казахстане
Мария Гусева

Мария Гусева: «Если посмотреть на глобальную картину, то сценарии трансформации финансового рынка различаются в разных странах – что определяется как локальной конкурентной спецификой, так во многом действиями регуляторов. Например, в Великобритании большую роль играют инициативы Open Banking, в Европе – директива PSD2, которые направлены на «выравнивание» конкурентного ландшафта через возможности для развития платежных и небанковских провайдеров финансовых сервисов. Там финансовые рынки сейчас кардинально перестраиваются, усиливается роль необанков и других альтернативных финансовых игроков. В России пока остаются высокие барьеры как для входа новых игроков, так и для выстраивания партнерских моделей и встраивания финансовых услуг в бизнес нефинансовых компаний. Но мы уже сейчас наблюдаем интересные движения со стороны крупных компаний нефинансовых сегментов: например, банковскими лицензиями обзавелись «Яндекс», Ozon и Wildberries, чтобы развивать финансовые сервисы. Ритейлеры, такие как X5 и «Магнит», тоже включились в эту игру с финансовыми предложениями, выстроенными совместно с партнерами. Но пока непонятно, насколько им удастся отвоевать доли у традиционных банковских игроков.

В ближайшие 3-5 лет мы, конечно же, увидим измененный ландшафт финансового рынка. Стадию перестройки игроки переживают по-разному: кто-то уходит, появляются новые структуры. В России, возможно, трансформация сектора происходит чуть медленнее, но мы точно увидим изменения».

Про курс на укрупнение

Эксперты отмечают тренд на укрупнение игроков. Банков стало минимум вдвое меньше, чем несколько лет назад. И, возможно, их станет еще меньше: далеко не каждый игрок сможет выстроить свою экосистему — это слишком затратно. Для мелких игроков есть несколько вариантов развития, говорят наши собеседницы: присоединение к крупному игроку путем продажи, партнерства с другими игроками либо выстраивание неких уникальных продуктов в своей нише.

Ирина Одинаева: «Экосистема не обязательно строится путем поглощения мелких игроков. Она может быть создана путем развития партнерских отношений. Компании могут объединиться и предоставлять сервисы в рамках общей экосистемы через открытые API. Такие модели мы наблюдаем на международном рынке».

Мария Гусева: «Не стоит забывать о локальной специфике, которая определяет, насколько легко, комфортно и безопасно разным игрокам удается выстраивать такие партнерские бизнес-модели. Это зависит, в первую очередь, от регулирования, возможностей обмена данными, требований информационной безопасности, вариантов разрешения споров и прочего. Где-то рынок более открыт, и на нем быстрое развитие получают партнерские модели, в которых каждый из участников привносит ценность в рамках открытых экосистем. Где-то, как в России сейчас, сохраняется тренд на закрытость и концентрацию рынка вокруг больших игроков и их экосистем. Но с учетом растущего фокуса регулятора на развитии обмена данными и доступа к данным для разных игроков, есть вероятность корректировки этого тренда».

Про стимулы цифровизации

Сегодня банки, как уже говорилось, вынуждены искать источники новых доходов за счет дополнительных, небанковских услуг. Второй важный момент, тесно связанный с первым, — необходимость удержания имеющихся клиентов и привлечение новых. Компании финсектора стараются делать это, предлагая людям все новые услуги.

Ирина Одинаева: «Банк просто не отпускает клиента из своего мобильного приложения, предлагая ему и такси, и еду, и пенсионный план, и кино на вечер. Это просто вопрос выживания. Если мы посмотрим на международный рынок, то такие игроки, как, к примеру, Google, фактически отбирают у банков клиентов, перетягивая их в свои сервисы. Поэтому изменения, связанные с цифровыми сервисами, — это насущная необходимость. Так что, трансформация — это, с одной стороны, большие инвестиции, и банки задаются вопросами: «А это вообще окупится? А это точно надо делать?». С другой стороны, из того, что мы видим на международных рынках и у нас, в России, невозможно в эту трансформацию не идти, потому что иначе банк будет терять рынок».

Мария Гусева: «Зачем банки идут в цифровизацию? Чтобы больше заработать, увеличив количество точек пересечения с клиентами — и в виде частоты и количества контактов, и в виде трафика, и в виде тех сервисов, на которых можно заработать, получив комиссионные или процентные доходы. Это стимулы для «цифровизации снаружи», когда нужно выстраивать максимально качественный и комфортный для клиента цифровой опыт, объединяющий финансовые и нефинансовые продукты и сервисы. С другой стороны, базовая экономическая потребность банков — обеспечить маржинальность своего бизнеса. Это подталкивает их к «цифровизации изнутри»: необходимо снижать издержки, минимизировать риски за счет использования новых технологий и инструментов».

Про технологические тренды

Если попытаться заглянуть в будущее, то на трансформацию банковской деятельности будут оказывать влияния многие технологии из тех, что сейчас на слуху: искусственный интеллект, машинное обучение, распределенные реестры, цифровые деньги. Большую роль будут играть в финансовой сфере облачные сервисы — они несколько уравняют возможности крупных, средних и мелких игроков этого рынка, уверены эксперты Accenture.

Мария Гусева: «Облачные технологии уже очень существенно меняют ландшафт финансовых сервисов на глобальных рынках. В России пока чуть меньше развито их применение в банковской сфере, в том числе из-за наличия регуляторных барьеров, но на горизонте нескольких лет ситуация изменится. За счет облачных решений уровень развития технологий между игроками будет все больше выравниваться – как крупные, так и более мелкие игроки смогут использовать одни и те же технологии без высокой стоимости входного билета. Доступ к передовым технологическим решениям через облако вызовет некое синергетическое движение — эффектом потенциально может стать быстрый прорыв.

Развитие обмена данными с использованием технологий открытых API, при условии соответствующих регуляторных изменений, также может подстегнуть появление новых сервисов и бизнес-моделей на финансовом рынке. Это позволит дать населению и бизнесу новые возможности по управлению финансами, использованию их финансовых данных, сравнению и выбору продуктов, «встроенному» оформлению финансовых продуктов в удобном месте.

Что касается комбинации из технологий распределенного реестра и Интернета вещей, то мы видим, что достаточно серьезно готовятся изменить рынок токенизированные цифровые валюты. Сейчас эта тема активно обсуждается во многих странах, и у нас также стартовала инициатива по цифровому рублю. Потенциально это включит в периметр финансового рынка не только текущих потребителей — торговые точки, кассы и прочее, но и огромное количество устройств Интернета вещей – и создаст основу для массовых инноваций вокруг «третьей формы денег».

Еще одна широкая категория — искусственный интеллект. Сюда можно отнести все технологии, связанные с новыми подходами к работе с данными, к принятию решений и выстраиванию взаимодействия с использованием когнитивных технологий. Это, конечно же, тоже окажет влияние на формат предоставления и получения финансовых услуг, потенциально приведет к развитию нового класса клиентских сервисов – всевозможных «виртуальных финансовых ассистентов».

Ирина Одинаева: «Действительно, облака и все, что с этим связано — тема номер один на международных рынках. И для всех наших клиентов эта тема актуальна. Вторая большая и интересная тема — внедрение цифрового рубля. Интересно наблюдать, по какому пути пойдет ЦБ — пока он находится на этапе проработки будущей модели с игроками рынка. Мы вместе с рынком ожидаем, что уже на горизонте этого года станут понятны очертания изменений, которые повлияют на трансформацию рынка в следующие несколько лет».